Обязательное условие - Страница 37

Нелегка должность капитана. Принимать решения — тяжелая ноша. С одной стороны, предупредить своих необходимо, прав Вячеслав. С другой стороны, направление сигнала можно определить. Послать сообщение или отрываться? Что из этого лучше?

— Нет, подождем, будем отрываться, — решил Кэп. — Попробуем выиграть в маневренности в поле астероидов. Фора у нас теперь неплохая. А если нас догонят, можно будет опять пустить гравитационную волну.

— Так резко их затормозило! Как там все не побились от перегрузок, летят себе, — удивилась профессор Зелинская.

— А вот в этом ничего удивительного нет, — отозвался Трофимыч, никаких перегрузок экипаж неизвестных кораблей не испытал. Разве что легкий дискомфорт, который и мы почувствовали.

— Как не испытал? А как же резкое отрицательное ускорение?

— А вот так, ускорение есть, а перегрузок нет. Это как падать под воздействием гравитации на планету внутри корабля, — объяснил Трофимыч, — гравитация действует на все сразу, как на корабль, так и на то, что находится внутри. Какой бы большой она ни была, нужна опора, которая ее действию не подвержена, лишь тогда почувствуешь ее влияние.

— А как же перегрузки при старте с планеты? — удивленно спросила Ника.

— Она возникает благодаря ускорению корабля, — объяснил Трофимыч, — и не только у планеты, но и в открытом космосе тоже.

— А я надеялась, что этих агрессоров крепко приложило о переборки и они от нас отвяжутся, — вздохнула Ника.

Профессор выглядела немного опечаленной. Интересная женщина. С одной стороны она полна сочувствия но, в то же время, она довольно умна и прекрасно понимает, что лучше уж сочувствовать «Легасу» и его экипажу, чем тем, кто устроил на него облаву.

На «Легасе» все были бы рады более действенному эффекту от гравитационной волны. Но что есть. Каждая вещь имеет именно свои свойства, как бы нам ни хотелось присвоить ей чужие.

— Увы, чужаки не пострадали. Зато их от нас здорово отдалило, что уже неплохо, — пояснил Трофимыч.

— Да, вот бы двигатель такой. Даешь любое ускорение, а оно не ощущается. А маневренность будет просто потрясающая, — мечтательно задумавшись, предположил Иржи.

— Да, это было бы здорово, — согласился Трофимыч. Ему, как механику, проблемы перегрузок при маневрах были близки и хорошо знакомы. Для отсека с людьми они частично компенсируются, а вот для оборудования… Для оборудования они тоже не полезны, мягко говоря.

— Только мечта эта пока нереальна, — продолжил Трофимыч, — для этого нужен материал, не подверженный действию гравитации, чтобы сделать движение гравитационной волны односторонним. А есть ли такой в природе? Мне пока не встречался. Вот волна и распространяется во все стороны от генератора, воздействуя на посторонние объекты, но не на наш корабль, поскольку он находится в центре.

Поговорить о технике Трофимыч любил. Да и что здесь странного? Для механика хобби самое подходящее, если он любит свое дело. Можно и поговорить, пока ситуация позволяет. А ситуация, несмотря ни на что, складывалась пока что довольно непростая. Пока удалось свести ее вничью. Но надолго ли?

— Лишь бы они не догадались стрелять в нас ракетами с небольшими интервалами, — встревожено сказал Трофимыч, — от остального мы уж как-нибудь отобьемся.

— Трофимыч, а вдруг они телепаты? Вот послушают, о чем ты говоришь, и начнут нас изводить.

Механик встревожено обернулся. На лице Кэпа застыла улыбка.

— Вам бы все хихоньки. А для хорошего качества гравитационной волны нужно время.

Здесь заулыбались и остальные члены экипажа. Таково уж свойство человека: опасность из разряда почти неминуемой перешла в разряд предполагаемой и он уже рад. Все относительно, особенно для тех, кто привык смотреть в будущее с надеждой. А как иначе? Раньше времени расстраиваться — это половина поражения. А заранее готовиться к поражению на «Легасе» не привыкли.

— А чем опасны одиночные ракеты? — спросила профессор Зелинская. — Одну труднее сбить с курса, чем несколько?

«Любознательная женщина», — подумал Трофимыч, — «впрочем, профессоров, наверное, нелюбопытных не бывает. Если это настоящие профессора. Вот как Ника, например».

Ника действительно была любознательной, причем, любознательной искренне. Часами она пропадала в оранжерее вместе с Иржи, следя за ростом растений, не упускала случая расспросить Вячеслава об особенностях программирования или поговорить с Кэпом об управлении кораблем. Сама того не подозревая, она нашла самый короткий путь, для того чтобы освоиться среди этих суровых мужчин. Больше всего вопросов адресовалось Трофимычу. Что касается Трофимыча, поговорить о технике он был всегда рад, тем более, когда рядом есть заинтересованный собеседник. Собеседница тоже хорошо. Может, даже лучше, если она умна и симпатична.

— Нет, профессор, сбить с курса мы можем одновременно хоть одну, хоть десять ракет. Гравитационной волне все равно. А вот для того, чтобы пустить волну достаточной мощности, надо время, чтобы генератор успел как следует раскрутиться. Минут сорок, пятьдесят — это минимум. Можно попробовать пустить волну и через полчаса работы генератора, но здесь я за результат не поручусь.

— Да-а-а, а я думала, что нам больше ничего не угрожает, — отозвалась Ника.

Эх, наши надежды, не всегда суждено им сбываться, как нам бы этого хотелось.

— Будем надеяться, что они не додумаются до такого нелогического действия. По логике — массированный удар значительнее. А часто пускать ракеты в большом количестве — у них ведь они тоже не бесконечны.